В полной растерянности я сидела на коленках в пустой и холодной мечети, в лагере Гузфанд Сарай на склоне Демавенда, на высоте 3020м над уровнем моря. Неужели я шла сюда за этим? Вулканы – страсть, охватившая меня ещё в детстве. Шестилетним ребёнком я не могла отвести глаз от звёздочки на глобусе – Ключевской сопки. И вновь и вновь расспрашивала дедушку о камчатских вулканах, среди которых он провёл несколько лет. И вот – мечта становится реальностью, завтра мы выходим в штурмовой лагерь и следующей ночью – к вершине! А сегодня управляющий лагерем предложил нам помолиться в мечети.
Я не знаю исламских молитв, поэтому в мечетях, как и в христианских храмах, просто ищу Бога. И тут мне стало не до вулканов. Глядя на непонятные письмена вокруг михраба (ниши, указывающей направление на Мекку), я вдруг поняла, что ищу здесь некоего иного Бога, не того, кого искала в христианском мире. А я-то наивно считала себя единобожницей. Мой мир покачнулся. Так чётко стало видно, что в моём мире Бог – это «нечто для меня», я обращаюсь к Нему, когда мне нужно. В моих чувствах нет единства мира.
Пытаясь справиться с ужасом, я молилась не о успешном восхождении. Теперь больше всего я хотела почувствовать, что мир – един. Что Бог один.
***
В четвёртом часу утра в штурмовом лагере Баргах Севом на высоте 4200м над уровнем моря есть только две вещи – темнота и звезды. Звезды всюду – на небе и внизу, у подножия Демавенда. Все замерли, увидев это. Потом кто-то сказал, что это светятся посёлки в долинах. Бриллианты из хранилища драгоценностей в Тегеране. А я ещё удивлялась, как нереально красивы их короны, оружие, чаши. Какие гении их создали? Чтобы создать красоту, нужно увидеть красоту. Здесь, на Демавенде.
В морозном воздухе слышен хруст льдинок, в которые превратились вчерашние лужицы. Ручей, из которого мы набирали воду, умолк. Замёрз.
По мере того, как всходило Солнце, проявлялась новая интрига.
Над тенью Демавенда, что раскинулась на многие километры «по долинам и по взгорьям», виднелось нечто странное. Словно к вершине была приставлена ещё одна гора, наискосок уходившая в небо. В рассветных сумерках, на склоне, где чувствуешь себя песчинкой, меньше муравья, эта картина казалась мистической. Мы с замиранием сердца рассматривали тень горы и строили догадки, одна фантастичнее другой. Наконец Андрей догадался, что это дым. Вулкан дымит на вершине. Он живой.
***
На самой вершине тепло. Снега нет, вулкан греет землю. Серо-черные камни покрыты отложениями серы. Здесь находятся двери в преисподнюю. Одна большая – на самом верху, и с десяток поменьше, обозначенных там и сям столбиками желтоватого дыма.
Рассматривая одну из них, я заметила, как наши уходят по склону немного влево, обходя скалы на вершине. Повернувший ветер накрыл меня серным облаком и я остановилась в надежде, что его сдует. Дышать в нем было нечем, но и идти не получалось – нет кислорода, нет и сил. Уже не помню, сдуло его или как-то я проползла черепашьим шагом это участок, но тут обнаружилось, что я не знаю, куда дальше. Прямо на огромный столб дыма – страшновато, если его прижмёт к земле, мне не поздоровится. Слева – скалы. О, у меня есть трек в телефоне! Открываю трек, и правда, тропа слева. Некоторое время блуждаю среди скал, сверяясь с треком. Ноги вязнут в мелкой сыпухе. Спускаться-то по ней хорошо! А мне нужно вверх. Вдруг понимаю, что не знаю, который час – не перевела часы на местное время и забыла, на сколько часовой сдвиг. Андрей дал мне время до 14.00, потом – вниз, независимо от успеха. Блин, который час? Вершина рядом. Вокруг – никого. Кричать бесполезно, дым вырывается из недр Земли с таким гулом и стуком, словно грохочет целый завод.
Ну да, я не смогла повернуть вниз. Может быть, это обычное безумие азартных восходителей, кому-то стоившее жизни. Утешаю себя тем, что я просто видела по треку, что вершина рядом, вот тут, за скалами. Ещё несколько минут. В горах расстояния обманчивы. Но трек говорит – рядом!
Пока думала, отдохнула. Ещё несколько минут вверх. В просвете между скал вижу Андрея, сидящего ниже по склону. Видимо, ждёт меня. Плохое место для ожидания – среди серных дымучек. Кричу:
– Вершина далеко?
– Ты уже на вершине!
– А…
***
Спуск по сыпухе был приятным. Хотелось уйти оттуда как можно быстрее. Это не дверь в преисподнюю. Это уже прихожая. Почему-то показалось, что здесь нет времени. Что здесь ничего не меняется тысячелетиями. Бледно-жёлтые камни. Столбы дыма. Мерное «ду-ду-ду» вулкана, отдающееся во всём теле. Помню, как кричала Андрею, чтобы подождал меня, не оставлял здесь одну. Он морщился, отворачиваясь от дыма, но ждал.
***
А вот по снежнику я спускалась неспешно, с удовольствием, наслаждаясь тишиной, красотой горной страны внизу, ослепительным снегом… Надо бы надеть очки. Андрей ещё утром велел. Слишком красиво. Жадность победила. Объять необъятное, впитать всю красоту, вдохнуть весь мир! Конечно, я за это расплатилась. Ночью проснулась от жуткой рези в глазах. Слезы катились градом, но легче не становилось. Даже выпила ибупрофен – вроде обезболивающее, но никакой реакции. Какие там молитвы! Даже рожая детей, удавалось молиться, правда между схватками. Но здесь боль была равномерной, и, чтобы отвлечь себя, я на счёт «пять» зажмуривала или открывала глаза. Становилось ещё больнее, но это всё же было какое-то действие. Утром Женя дала мне глазной гель от раздражений, и постепенно стало лучше. Но неприятные ощущения держались ещё пару месяцев. Так что не повторяйте мою ошибку )).
В какой-то момент остановилась перевести дух. Подумала, что уже порядком устала, и очень хочется сказать: «Всё, на сегодня хватит». Но ещё половина пути. Наши видны внизу – черные движущиеся точки. Словно ползущие по снегу камешки. Хотелось хотя бы сесть и отдохнуть. Подумала, что расслаблюсь и станет ещё хуже. Надо идти. Точнее, бежать, иногда подъезжая на пятой точке. Спасибо Оле за пошив штанишек из 200-го полартека!
***
Я не помню, в какой момент подняла глаза от снега и, словно впервые увидев горный хребет впереди, поняла – мир един. Бог один. Это правда. Восхождение удалось.
***
Иранские города, иранцы, мечети и зеркальные гробницы святых, возле которых так хорошо, словно ты в раю. Незабываемые бадгиры-кондиционеры копьями упираются в раскалённое небо. Восковые фигуры в садах Финн инсценируют события давно минувших лет, и вдруг понимаешь, что халифы и визири были взаправду. И тогда струящиеся мозаики расцветают новыми оттенками. Распускает хвост лучезарный павлин внутри купола мечети Шейха Лотфоллы в Исфахане, на той самой площади, которая «половина мира». В узеньких улочках Древней Персии кисловатый запах глины. Причудливо переплетаются цветы на росписях дворца Али-Капу. Мне хотелось бродить там часами. Старинные минареты строго смотрят с неба на жилые кварталы. Мост Си-о-Се Поль, невероятно красивый в ночной иллюминации, не позволяет забыть, как жители встречали тут шаха, рискуя быть задавленными в толпе. Но и уклонение от ритуала грозило смертью… Башни Молчания сторожат память о зороастрийской Древней Персии, но огонь в храме зороастрийцев в Йезде напоминает о том, что даже время в нашем мире условно… Кто не верит – загляните в иранский календарь )))
