Автор: Нателла Хачатурова.
Маршрут поход по Карпатам: Квасы — полонина Шешул – Петрос – Говерла – оз. Несамовите – Черная Гора — Верховина
Состав группы: Дмитрий Галицкий, Сергей Кошевой, Хачатурова Нателла
Летопись сия начата на середине горки (подниматься выше желания не было) в Верховине в окружении полукилограмма черешни, смородины и черники (с одной стороны) и еще неизведанного (и несъеденного) количества земляники со всех остальных. Общую картину дополняли местные спешиалитеты: первый, под звучным названием «вурда» и брынзы в «дырочку», которую здесь называют «творог». А вот под брынзой понимается субстанция в виде творога, напоминающая копченый сыр. Продается этот образец кисломочной кухни из высоких деревянных бочек (макитра?).
Первый день. Вернее, сразу ночь, поскольку в исходный пункт А (Квасы) поезд Львов-Рахов прибывает в полдвенадцатого ночи. Полчаса кошмарной гонки в беззвездно – безлунной темноте, через шаткий мостик, перейти через который и днем можно считать подвигом, затем по каким-то холмам и колдобинам, мокрым кустам – и мы на более-менее подходящем месте для того, чтоб поставить палатку. Первое утро оказалось приятным, а ранний прохожий разнообразил наш завтрак (овсянка, сэр) кульком полудикой вишни.
Вперед и вверх по австрийской дороге! Попытка срезать угол и пройти по лугу (или пастбищу – здесь что ни луг, то пастбище) была оперативно и в довольно бескомпромиссной форме пресечена аборигеном – хозяином территории. Это существо материализовалось из источаемых им в радиусе нескольких метров паров самогона, которым он, похоже, метил свою территорию. Колоритный персонаж, чей образ завершался алюминиевой ложкой в дрожащей руке, которую он все время держал перед собой то ли в качестве средства обороны, то ли предостережения. Его поначалу угрожающие слова и издевательская интонация вроде б потом оказались шуткой (если мы ее поняли); более того, он возомнил себя мессией и пообещал указать нам единственно правильный путь, ибо, по его словам, до этого мы следовали неверной дорогой. Наставив нас на путь истинный (который значительно удлинил наш маршрут – это свойственно практически всем «истинным путям»), хозяин этих полудиких долин пришел в благостное расположение духа, так что вежливо отказаться от его призывов разделить с ним скромную утреннюю трапезу было сложно. Так или иначе, «нас ждут великие дела»! И первым из них оказалось преодоление невысокой горки с заполненным под завязку и выше рюкзаком. То ли еще будет. Возникло желание немедленно съесть всю тянущую назад и вниз еду и дальше идти налегке.
Короткими перебежками с долгими передышками пришли мы к полонине Шешул и биостанции.
Ранее в поезде, на вопрос о том, чем занимаются работающие здесь люди, попутчик ответил выразительным жестом – щелчком пальца по горлу. Естественно – утром сняли какие-то там показания приборов, и день свободен. На подходе к этой станции по всей полонине раздавался звук трембиты, на которой играли пастухи, собирая стадо. Вся дорога была усеяна «следами» тех, для кого призывный глас трембиты и предназначался.
Мужик на биостанции встретил дружелюбно: видно, такие гости здесь не редкость. Разговор в конце концов плавно перетек на алкогольную тематику, и поведал нам этот довольно молодой, но уже успевший порастерять на жизненном пути (извилистом, судя по некоторым его фразам) половину зубов, интересную историю, практически фантастическую.
Итак, история о том, как во время задушевной беседы с некоей «дивчиной» за одну ночь был на двоих оприходован литр спирта. Насколько было ясно, целью пития было разжигание в ней ответной страсти (если дословно: «я пам’ятаю, що я хтiв, а вона…. Ну, якось не дуже….»). В конце концов, то ли вода для разбавления спирта закончилась быстрее, чем рассчитывали, то ли им надоело портить ею ценный продукт — стали они его пить в практически чистом 96%-ом виде. Но даже это оставило даму непоколебимой. Сколько процентов правды в этой душещипательной истории, неизвестно, но, похоже, простерилизовался он надолго. Рассказчик обогатил нас морально своим мудрым изречением: «главное, чтоб люди друг друга понимали. А для этого выпить нужно».
С пожеланием удачи мы продолжили свой нелегкий путь. И удача улыбнулась в виде поля черники на склоне горы. Жаль, что маршрут не предусматривал времени на сбор урожая, поэтому оставить после себя пустыню в этот раз не удалось. Улыбка удачи вскоре превратилась в ухмылку – первые капли дождя ознаменовали начало грозы. Крутой склон был преодолен за рекордное время – оставаться мишенью для случайной (или неслучайной, кто знает настроение Зевса, вдруг мы ему чем-то не угодили) молнии не хотелось. Когда первый испуг прошел, а рюкзаки были укрыты под кустом, желание обобрать черничные кусты стало непреодолимым, и через минут 15-20 в радиусе нескольких десятком метров ни одной достойной внимания ягоды не осталось. Жадность оказалась сильнее чувства самосохранения.
Через 2-3 часа нашего стояния и в конце концов дрожания под елками дождь закончился, но времени дойти до следующего удобного места для ночлега уже не было, остались здесь.
День второй – штурм вершины Петрос.
День выдался жаркий, что подтвердило данное попутчиком в поезде определение карпатской погоды – «мынлыва». Минут через 10 ходьбы вверх по сильно пресеченной местности одежду можно было выжимать. Навстречу бредет, растянувшись метров на 300, группа туристов, похоже, местный туристический клуб. Слышу возглас пацана лет 13: «Ого, как легко без рюкзака идти, прям как будто взлетаешь!!!». Знакомое ощущение невыносимой легкости бытия. Дальнейший путь лежит по траверсной тропке, местами довольно круто обрывающейся вниз, так что лучше «don’t look down». Обходим еще одну горку, и настоящий Петрос перед нами. Осталось только забраться. Подъемчик здесь хоть и относительно пологий, но после сегодняшнего марш-броска идти по каменистому склону, вернее, практически, прыгать с камня на камень сложновато.
И вот – ура – мы на Петросе!
На вершине из тумана выступало «ветхое деревянное строение типа сарая», внутри которого навалена куча мусора, а один из углов сгорел. В тумане обнаружилась группа туристов, уже явно не первый час отмечающих штурм пика. Странный крест, закрученный какой-то неведомой (диавольской?) силой, завершал общую фантасмагорическую картину. Не успели мы подняться, как налетела туча, внешность которой нам не понравилась, (тем туристам было уже все равно), начал моросить дождь с туманом, поэтому было решено двинуть вниз. Кстати, Петрос – популярное место, народу по пути обратно мы встретили много, некоторые из них интересовались, как туда пройти. Как как… ногами.
А спуск с него – мечта экстремала, крымская чертова лестница, помноженная на 5. К подножью ноги уже начали подгибаться, так что нужно было морально готовиться к тому, что на следующий день нижняя часть тела будет слушаться с трудом.
На эту ночь приют нашелся в колыбе, хоть это был и не самый лучший экземпляр экзотики из всех увиденных образцов местной архитектуры – закрытое с двух сторон деревянное строение с кучами мусора внутри (и это несмотря на грозное проклятие, сделанное головешкой на стене, которое без эвфемизмов гласило: «кто оставит после себя мусор, тот гандон»). Так что палатку пришлось ставить возле него. А неподалеку от скромного пристанища даже обнаружился «туалет типа сортира», правда, без двери, да и задняя стенка отваливалась при малейшем дуновении ветра, что, с одной стороны, ставило под сомнение функциональность этого места, учитывая обилие кустов поблизости, а с другой — обеспечивало необходимую ему вентиляцию.
День третий – на Говерлу!
Утро было испорчено приездом двух джипов с несущейся из окон «музыкой» (в худшем понимании этого слова – смесь блатняка с «чингизханом») карпатского радио для дебилов и компанией отдыхающих. Причем народ приехал отдыхать по полной программе – в 8 часов утра на стол уже выставили шмат сала, банку огурцов и пару бутылок водки. Минут через 15 появилось еще одно стадо баранов, на этот раз четвероногих. Подозреваю, что зоркий глаз гуцульского пастуха издали завидел намечающийся банкет (и дух его возликовал), поэтому и завел сюда стадо в надежде перехватить чего-то горячительного с утра пораньше.
А погодка портится… Да и табличка на камне с надписью о том, что году в 1964 на этом месте погиб во время похода некий турист не способствовала укреплению морального состояния. Вот и ливень начался. Но нас уже ничто не в силах остановить, и Говерла ждет. Причем ее сложная для подъема сторона — от проводника другого ожидать не приходится. Туман+дождь+ветер, но через час или около того мы уже ТАМ! Наверху оказалось еще более многолюднее, чем на Петросе, что неудивительно, все-таки вершину сделал популярной сам президентик. Укрытия на горе не нашлось, зато дурацких памятных знаков – более чем. Начиная с обтрепанного флага, креста странной конструкции (что это у них за общая болезнь такая?) и монумента, на который усатый мужичонка пытался намазывать шпателем какую-то грязючку. Оказалось, на этой бетонной чушке собрана земля с разных областей Украины.
С Говерлы долго тащились по хребту, все в том же тумане и при все том же урагане. По пути обреченно покоряли все встречавшиеся вершины, заковыристые названия которых не остались в памяти (проще туда забраться, чем запомнить название).
Попали под град, оставивший пулевые отверстия в накидках, и чудом не прошли мимо озера Несамовите, где предполагалось стать на ночлег. Чудо явилось в виде шедших навстречу туристов, которые направлялись с озера на Говерлу, и на наш вопрос, долго ли еще идти до озера (и до того нечастые указатели как сквозь землю провалились), ответили: «да вот по этой тропке спуститесь, там и будет». При видимости метров в 20 рассмотреть лежащую внизу долину с озером было невозможно, так что можно было пройти мимо нее в 21 метрах и дойти уже до того места стоянки, которую предполагалось устроить на следующий день.
Долина оказалась живописной, только вот туман снова помешал ее рассмотреть, да туристы оставили после себя кучи мусора и сожгли весь хворост, которого и так было мало – кроме плохо горящей альпийской сосны здесь не растет ничего (но нам удавалось разжечь даже ее). Пришлось попользоваться костром соседей и собственным газовым баллоном, а еду готовить прямо в палатке, несмотря на строжайший запрет изготовителей и палатки, и баллона. Голод победил правила техники безопасности и меры предосторожности. Все остались живы и здоровы, так что можно так делать и дальше.
Как ни странно, вода в озере оказалась теплой, хотя до этого нам сказали, что выше +8 температура не поднимается. Легенда на облезлой табличке гласит, что всяк искупавшийся в озере женится ровно через год. Желающих не было. Будем надеяться, что это объясняется неблагоприятными погодными условиями (собачьим холодом). Черт с ней, со счастливой семейной жизнью, когда зуб на зуб не попадает.
День четвертый – на Поп Иван.
Утром был совершен очередной подвиг – на шквальном ветру и в тумане удалось собрать палатку и не улететь с ней, как с парашютом.
Проблуждав в тумане пару минут и пробравшись (вернее, продравшись) через густые заросли сосны, двинули мы дальше.
Скоро стало ясно, что бушевавший в долине шквал был освежающим ветерком по сравнению, с тем, что нас ждало дальше. Это все равно, что стоять на трассе, по которой в предельной близости проносятся непрерывный поток скоростных поршей. Тяжесть рюкзака в качестве балласта оказалась очень полезной, т.к. он не дал ветру унести в пропасть слева или шмякнуть с размаху о камни справа. Такое ощущение, что, подпрыгнув, приземлишься в паре сотен метров от исходной точки, причем необязательно маслом вверх.
Идущие навстречу не очень бодрые группы туристов воодушевили нас тем, что на Поп Иване, откуда они как раз идут, ветер бушует еще сильнее, так что все самое интересное у нас еще впереди (а у них, как они радостно думали, позади). Их оптимизм не оправдался – на Черной горе (другое название Поп Ивана) ветер был слабее, поэтому им еще предстояло испытать то, что испытали мы – ветер без поэтических преувеличений сбивает с ног и не дает подняться. Зато несильный ураган на Черной горе компенсировался ливнем, и против всех законов метеорологии туман при этом не развеялся. Даже он не смог добавить воды в ботинки – влажности больше 100% не бывает, но было уже все равно – овладевшему нами философскому равнодушию этот факт не препятствовал. Наконец уже вожделенное здание бывшей обсерватории дало себя увидеть на пару секунд и исчезло в тумане.
Последние несколько десятков метров были преодолены исключительно с неоценимой помощью неизвестно чьей матери. И вот то растворяющаяся в тумане, то выступающая из него обсерватория материализовалась в нескольких метрах от нас, последний рывок – и мы у цели!!! Наверно, так себя ощущают бедуины, нашедшие оазис в пустыне. Отличие только в том, что они ищут воду, а мы – наоборот. Воды у нас и так достаточно, причем основная часть в ботинках.
Не одни мы оказались у этой цели, обсерватория оказалась обитаемой – там уже нашли временный (хоть не вечный) приют несколько туристов. Да и подходящее бревно для костра обнаружилось, служившее балкой дверного перекрытия. К тому же, как ни странно, не очень отсыревшее. А само здание выглядит как средневековый замок.
Бревно нам помог порубить парень из компании, которая поднялась сюда в неподдающейся логике надежде на то, что погода улучшится. Ошибившись в своем предположении, они нашли единственный способ согревания — в рубке дров. Мило пообщавшись с нами и подсушив-подкоптив-подпалив на костре носки и кроссовки, они удалились. Приятные ребята, но после их уходы мы недосчитались одного каремата. Ветром его унести не могло, поэтому напрашивался практически единственный вывод: кто-то из них его и «позаимствовал», пока мы были заняты установкой палатки. Неплохой урок на будущее.
Завтрак снова был сварен не только прямо в палатке, но даже не выползая из спальников. Подвиг вылезания из палатки на пронизывающий ветер, надевание холодно-мокрых ботинок, час сборов – и долгий путь вниз.
День пятый – на Верховину.
Идем вниз, к теплу, солнцу, хорошей погоде, шикарным пейзажам, которые наконец-то можно рассмотреть, и возможности купить сыр или чего-то вроде. Не знаю, что из всего перечисленного поставить на первое место по степени вожделения.
Полчаса спуска – и привал для снятия верхней теплой одежды, еще минут через 20 – для снятия нижней теплой одежды. Пара-тройка часов ходьбы в привычном маршбросочном темпе – и вышли к цивилизации в виде привязанных к деревьям мешков с надписями маркером – «для мусора». И это в лесу! Ющенко, что ли, сюда обещал заглянуть.
С опаской пройдя мимо покосившейся колыбы (знаем мы загадочную душу этих гуцулов), мы наткнулись на листок бумажки с надписью «сыр, творог, вурда, молоко», стрелка на которой которая и указывала на оставленную позади хату. Вывеску повесили, а дорогу сделать забыли, так что пришлось пробираться через «мины», чавкающее болото и толстый слой плохо высохшей грязи. У хозяина этих райских кущей оказался весь ассортимент указанной на рекламном плакате продукции.
Обстановка хаты колоритна – висящий над огнем чан с молоком, марлевые мешки с поставленными под ними банками для сыворотки, круги сыра и то, что они называют брынзой в деревянных бочках… мечта…. Щедрая и бесплатная дегустация – и мы вернулись, нагруженные всеми этими «экзотами» и с трясущимися от нетерпения руками как следует попробовать как можно скорее. Но все-таки хватило силы воли добежать до привала и расположиться под деревом, после чего значительная часть купленного неслась в себе, а не на себе, что оказалось намного приятнее. Эта мажорная нота ознаменовала собой окончание похода. Ура!
